Чужая судьба

[ya-turogolik]

Чужая судьба

Беты (редакторы): Fereht
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Фантастика, Экшн (action), Повседневность
Предупреждения: Насилие
Размер: планируетсяМиди

Статус: в процессе написания

Описание:
Можно наступить на бабочку в далеком прошлом и все станет другим. Каждое событие влечет за собой цепочку случайностей и мир меняется. Как приспособиться к этому измененному миру, в который попадаешь абсолютно внезапно? Как понять - это злая шутка или реальность, как разобраться со всеми вопросами и проблемами? Как вообще выжить в таком измененном мире и вернуться домой? Как вообще не сойти с ума?

Глава 1

- Дзинь, дзинь, возьми меня, солнышко, - слащавым голосом орал телефон, пробиваясь через подушку.

Какого черта кому-то я понадобился ночью, с субботы на воскресенье?! Совсем обнаглели. Вяло вытащил его из-под подушки и хриплым голосом ответил:
- Головин слушает.

- Герр Головин, Вы пропустили два рабочих дня. Я очень надеюсь, что причина Вашего отсутствия крайне уважительная, иначе руководство применит к Вам штрафные санкции, - оповестил меня голос с явным акцентом.

- Кто это? Что за шутки? – со сна было лень возмущаться, злость была какой-то вялой, такой же сонной и похмельной, как и я. Вчерашняя пьянка в клубе давала о себе знать, иссушая жаждой и давя обычной головной болью.

- Герр Головин, Вы пьяны? – уточнил странный собеседник.

- Вам какое дело, - огрызнулся я, - идите к черту со своими идиотскими шутками посреди ночи. Работу я не пропускал.

Нажал отбой, не слушая продолжения этого бреда или чей-то злой шутки, прошлепал босиком на кухню и присосался к крану с живительной холодной водой. Конечно, живительной называть хлорированную водопроводную воду - это издевательство, а пить – так и вовсе насилие над организмом, но жажда, как известно, это наше все. Отдышался и пошел назад досыпать, проклиная шутников и сволочей, которые и сами ночью не спят, и приличным людям не дают. Развороченная постель уже успела остыть, отопление еще не включили, и я завалился в кровать, поджимая озябшие ноги и укрывшись тонким одеялом с головой.

«Завтра достану теплое, надоело мерзнуть» - вяло подумал я, засыпая.
Воскресное утро встретило меня муторным осенним дождем, похмельем и желанием послать весь мир к черту. Мир посылаться не хотел, пробиваясь ремонтом соседей сверху, скандалом соседей справа и аппетитным запахом свежей выпечки, заполнившим весь подъезд, и вызывая даже у моего страдающего организма вялое желание позавтракать. Толстый сосед сверху явно решил сделать из своей стенки решето, раздражая и провоцируя головную боль и мерзкое настроение. Желание было только одно – приставить дрель к его жирному пузу и намотать кишки на сверло. Грохнул по батарее и проорал:

- Выруби свою тарахтелку, жирная тварь!

- Заткнись, педик, - чем-то грохнул он в ответ и сместился ниже, чтобы мне совсем нестерпимо стало.

Набить бы ему морду, но эта тварь могла только из-за двери тявкать, а если даже поймаешь и набьешь, то сразу же заяву отнесет. Не хочется сидеть из-за такой мрази.

Можно смело расставаться с мечтой о долгом воскресном сне, придется вылезать из теплой, нагретой за ночь постельки и заниматься домашними делами. Добрый спаситель всего похмельного человечества аспирин слегка облегчил мое состояние, и я даже смог выпить крепкого горячего чая, найдя в недрах холодильника еще не павший в борьбе с плесенью кусок сыра и позавчерашний батон. Батон – поджарить, сверху сыр, завтрак ленивого холостяка готов. Задумчиво прожевав бутерброды и выхлебав две чашки чая, решил навести порядок и сходить в ближайший магазин за продуктами. От вялого перемещения пылесоса по полу отвлек звонок, глухо раздававшийся из-под подушки. Вот как засунул его туда вечером, так и не достал. Звонил Мишка, школьный друг.

- Темыч, привет, - радостно голосил он, явно не страдая от похмелья, а ведь пили вчера вместе.

- Сам привет, - буркнул я, - ты такой радостный, аж скулы сводит.

- А я причем? Это тебя угораздило нажраться в клубе. С чего это ты так? – никакого участия к моему состоянию.

- Потому что нечего было в тот клуб переться.

- Ну не ваш, конечно, но вполне приличный, - продолжал веселиться Мишка, - и ты пользовался успехом.

- У непонятных телок, - злился я, - вот нафиг они мне нужны?

- А я не теряю надежды, что ты к нам переметнешься, - не унимался друг,
- давно уже пора.

- Много ты видел перебежчиков?

- Да я ваших вообще немного видел, - не унимался Миха, - но надежда она живучая такая. А в ваш клуб не пойду и не проси, вдруг на меня какой-нибудь гей каак кинется? Не готов я с невинностью прощаться, даже ради тебя.

- Очень зря, - съехидничал я, - вдруг понравится?

- Тема, пропаганда запрещена законом, ты в курсе?

- Так ты уже совершеннолетний, - парировал я, - так чего звонишь?

- Завтра могу тебя в офис подкинуть, твоя же карета, золушка, в тыкву превратилась. Или уже отремонтировать успел?

- Неа, денег нет, так что жду тебя в восемь – обрадовался я и положил трубку.

В супермаркете в воскресенье традиционно была туча народа, который даже в продуктовый магазин приходит всей семьей с вопящими и сшибающими все на своем пути детьми, рискуя сбить с ног пенсионеров, которым тоже не сидится дома в воскресенье и тянет на экстрим. Эта категория и в общественном транспорте катается в часы пик, создавая проблемы и провоцируя скандалы, хотя им, неработающим, ничего не стоит проехать позже. Нет, нужно взбодрить рабочий люд и офисный планктон, стоящий на низшей ступени офисного развития и не имеющий личного транспорта. Ездят такие божьи одуванчики и скандалят, заряжая свои батарейки и высасывая энергию из других. От мысли, что завтра снова в офис, хотелось забиться в угол, но жизнь несправедлива, и милого Тему Головина не одарила ни наследством, ни любимой работой, так что крутиться и зарабатывать приходилось от звонка и до упора.

Общественный транспорт на завтра отменялся, и это вносило некую нотку радости, потому что толкаться с потными мужиками и злобными пенсионерами надоело, а на ремонт машины денег не было и не предвиделось. Наскоро побросав в тележку полуфабрикаты я двинулся к кассе, планируя засесть с пивом перед компом и посмотреть какое-нибудь свежее видео.

- Герр Головин, - снова разбудил меня телефон, - в случае неявки по месту работы вам будут предъявлены обвинения, - голос с сильным акцентом был требователен и строг.

- Иди на хуй, достал, шутник хренов, - отключил мобильник и посмотрел на часы. Два часа ночи, и какой сволочи понадобилось трепать мне нервы? Уроды, еще и номер скрыт, подстраховались.

Проворочавшись больше часа и сбив простыни в один большой жгут, я заснул, терзаемый мутными и непонятными снами.

***

Мишка приехал вовремя, нагло остановившись прямо под подъездом и перекрыв проезд. Жирная тварь, сосед сверху, увидев меня, юркнул в свою червивку, раздолбанный древний Форд, и, истерично сигналя , попытался вырулить, но застрял и с перепугу заблокировался в машине.

- Вот урод, - заметил Мишка, - живее давай, а то в пробку попадем.

Я плюхнулся рядом и прикурил, злой и не выспавшийся, поскольку даже кофе с утра не успел выпить. Друг включил радио и рванул, резко выворачивая руль и пугая соседа сверху. Я заржал, увидев его перепуганное лицо.

- Прикинь, как он за свою червивку боится.

- Было бы за что, - ответил Мишка и врубил радио.

Утро понедельника полностью оправдывало свою репутацию. Хмурые лица сотрудников, местами изрядно помятые и со следами отнюдь не невинно проведенных выходных, и только неизменно радостная Леночка, уже начавшая свое вечное чаепитие, лучилась нездоровым трудовым энтузиазмом. Ее неизменная чашка с пошлыми котятами и уже надкусанная булочка просто вопили, что есть еще в нашем мире неизменные вещи. Леночка, чай и ее булки – это постоянная величина.

- Привет, Артем, - улыбнулась она чуть искреннее, чем делала это для клиентов, - скоро совещание.

- Какое может быть совещание у рядовых менеджеров? – этот вопрос интересовал меня довольно давно. Зачем называть совещанием раздачу заданий и наказаний проштрафившимся?

- Какое-какое, как всегда, - подал голос Игорек, только окончивший вуз менеджер и нарабатывающий в нашей конторе минимальный стаж, - дадут люлей и заданий, все как всегда.

- Ну да, одни штрафы и получаем, премии от них не дождешься, - поддержала дискуссию Элеонора Петровна, грудастая крашеная блондинка, застрявшая в возрасте бабы-ягодки уже лет пять и страстно не желающая мириться с приближающейся пенсией, - а у меня, между прочим, десять новых клиентов в этом месяце. Артем, сходите в бухгалтерию, похлопочите об авансе.

Ссориться с хомячихой Элеонорой было себе дороже. Это была дама, с честью прошедшая перестроечные времена, в которые получила рыночную закалку и развила свой талант продавца в лихие девяностые. Она с честью прошла через все реформы и кризисы, последний из которых пересидела в отделе снабжения какого-то института, где научилась интриговать и теперь была не просто опасным противником, а акулой скандалов и интриг местного масштаба. Пришлось идти в бухгалтерию и клянчить аванс для всего отдела, потом разбираться с недовольным клиентом, обзванивать старых и новых контрагентов, пытаясь впарить им хоть что-нибудь. Новые клиенты не появлялись, казалось, что такие же менеджеры на том конце провода, став в кои–то веки возможными клиентами, пытались сорвать злость за все свои неудачи на мне. В лучшем случае бросали трубку в самом начале, а в худшем взрывали мозг и в итоге так ничего и не желали приобретать. Обед Артем пропустил, остальные провели его в теплой и дружественной обстановке в соседнем кафе, а Артему даже покурить удалось всего раз, и то, его спешно вызвали из курилки к звонившему клиенту. В общем, к окончанию рабочего дня он был выжат как лимон и, быстро попрощавшись со всеми, пошел к метро.

Дома были традиционные пельмени и бутылка пива, купленная по дороге с работы, унылый просмотр новостей по телевизору и сон, который прервал телефонный звонок.

- Герр Головин, если завтра Вы не явитесь в Бюро, то ваше дело будет передано в Арбайткомиссион, - раздался уже знакомый голос с акцентом.

- Послушайте, уважаемый. Ни в какое бюро я идти не собираюсь, никакие комиссии меня не пугают, и вообще, либо вы не тому Головину звоните, либо прекращайте ваши глупые шутки, - зло начал я.

- Смелое заявление, Герр Головин, завтра за вами заедут.

- Да идите, Вы…- нажал я на отбой.

***
Серое утро. Непереносимая головная боль. Жажда как с похмелья, хотя какое может быть похмелье после бутылки пива? Встав с постели и не открывая глаза, пойти на кухню, потому что в холодильнике должна быть вода. Холодная. По пути, натыкаясь на какие-то предметы, открыть дверь, которая подозрительно скрипит, сделать пару шагов и получить чем-то тяжелым по голове.

«Приехали!» - успел подумать, прежде чем отключиться.

Сколько времени ты провалялся без сознания понять сложно, вот и я очнулся от воды, которую щедро лил на меня незнакомец, ругаясь и легко хлопая меня по щекам.

- Вот твари, - склонился он надо мной, - совсем обнаглели, уроды. Ты как? Встать можешь? Я вызвал полицию и врача, похоже, избили тебя сильно, но изнасиловать не успели.

- Чего? – прохрипел я, морщась от боли.

- Того самого, - внимательно смотрел на меня новый знакомый, - я вовремя шум услышал и выскочил, а тут ты без сознания, а эти уроды уже штаны с тебя стащили. Хорошо Ганс из двести пятнадцатой выскочил и Тиль из восемнадцатой, отбили тебя и полицаев вызвали. Теперь этих сволочей точно в лагерь заберут, а у нас спокойнее станет.

Я смотрел на него с недоумением и не мог понять – это жестокий розыгрыш, и когда уже выскочит толпа с криками «Вас снимает скрытая камера», или это такой очень реальный кошмарный сон? Где я нахожусь, потому что окружающее было похоже на самое ужасное общежитие при каком-нибудь древнем ПТУ. Обшарпанные стены с облупившейся зеленой краской, потолок со свисающими пластами штукатурки и пол с кривой коричневой плиткой, торчащей немыслимыми углами. Причем целой плитки на полу почти не осталось, только та, что расположена совсем впритык к стенам.

- Ты кто? – попытка говорить отозвалась взрывом боли в голове.

- Я? – ошарашено уточнил мой спаситель.

- Ты, - я по привычке кивнул и сразу зажмурился от новой волны боли.

- Как кто? Я же Вик, твой сосед и друг. Тим, ты сейчас шутишь так неудачно? – он растерянно присел рядом, прямо на грязный и залитый моей кровью пол.

- Это розыгрыш? – решил уточнить я, готовясь к новому спазму.

- Ты что, Тим? Как тебе такое могло в голову придти? - он встал, посмотрел на меня с негодованием и добавил, - я не думал, что ты считаешь нас способными на избиение друга.

Сейчас в моей бедной пострадавшей голове творилось что-то непонятное. Я просто не мог понять, что происходит, где я нахожусь, и кто эти люди. Ответов не было, количество вопросов только увеличивалось. Надежды на то, что это розыгрыш, таяли с каждой минутой. Чтобы провернуть такое, нужно было бы меня усыпить, привезти в это место, нанять или договориться с нападавшими и спасителями… Слишком дорогая шутка получается, а врагов, способных отомстить мне так изощренно, у меня точно нет. Смешно разыгрывать рядового менеджера, мне, кроме ручек, и унести с работы нечего, да и те выдают по счету. А стратегических секретов в моем офисе, да и всей компании – нет. Черт, я даже не бухгалтер, там хоть что-то более-менее секретное можно было узнать. Второй вариант еще бредовее. Меня забросило в неизвестное место. Как в дешевых книжках. Я – долбаная Алиса в стране чудес, хотя чудесным окружающее мне не кажется, больше похоже на кошмар. Это могло бы что-то объяснить, но откуда эти люди меня знают? Опять не сходится. И третий вариант – это моя действительность, но почему я ничего и никого не помню? Зато помню совсем другую жизнь и помню очень ярко и достоверно. Наверное, так сходят с ума.

- Тим, - аккуратно коснулся моего плеча Вик, - что происходит?

- Я ничего не помню, - тихо, борясь с болью, ответил я, окончательно принимая новую линию поведения. Пока во всем не разберусь, буду, как в бразильских сериалах, страдать амнезией. Было бы смешно, если бы не было так жутко.

- Правда? – уточнил Вик и снова присел рядом, - вообще ничего?

- Вообще.

- А что теперь делать? – почему-то шепотом спросил он, - как же ты теперь, Тим?

Мы помолчали, думая каждый о своем. Он встряхнул головой и бодро, так, как говорят серьезно больному, сказал:
- Врачи тебе помогут, или сам все вспомнишь, главное, не падать духом.

Я прикрыл глаза, хотелось бы в это верить, но что тогда делать с другой моей реальностью? Как теперь разобраться со всем этим? Пока же нужно решать вопросы по мере их поступления, и, наверное, амнезия – хорошая страховка от ошибок и хорошая возможность задавать вопросы, не слишком рискуя. Боль отвлекала от попытки хоть как-то определиться с правильной версией происходящих событий. Еще сильнее хотелось уже лечь в постель, а не валяться на этом заплеванном грязном полу, но за попытку подняться на меня шикнул Вик:

- Не вздумай двигаться, вдруг спину ушибли, еще и парализует от твоих дерганий.

Разумный довод, я расслабился и стал ждать. Вскоре двери лифта со скрипом разъехались, и показалась группа людей. Трое в зеленой форме с незнакомыми знаками различия: волчий крюк, вышитый серебром, на правом рукаве формы, очень похожей на военную. Та же эмблема была вышита и на груди, только дополненная короткими цветными полосками. За этими шли еще трое с носилками, в свободных серых брюках и коротких халатах. Такой формы и эмблем я в жизни не видел, и это пугало меня все сильнее и сильнее.

- Унтер-офицер Шилов, надзорная полиция, - представился один из тех троих, в зеленой форме, - основание для вызова, документы…

Вик засуетился. Сбегал куда-то, принес бумаги, затараторил:
- Герр унтер-офицер, на соседа вот напали, избили, хотели изнасиловать, но мы отбили и вызвали доктора и вас.

Хмурый, усталый доктор с блеклыми глазами и серым чемоданом, явно под цвет формы, привычно раздвинул полицейских в стороны и подошел ко мне. Присел, прощупал пульс. Молча выверенными, скупыми движениями ощупал рану на голове. Вик давал показания унтер-офицеру, двое других моих спасителей ему поддакивали, полицейский хмуро записывал рассказ на какое-то устройство, типа диктофона. Все было настолько нереально, что мне в голову пришла мысль о том, что срежиссировать такое действо достаточно сложно, а здесь даже в мелочах проколов не наблюдалось. Все было иное - и техника, и оружие, и даже странный прибор, которым мне ввели лекарство. На шприц это совсем не походило. Это был браслет из металла, шириной сантиметров пять, с откидывающейся крышкой. В полость доктор вложил пакет с жидкостью, и я сразу же почувствовал прокол под ободком браслета. Задергался испуганно.

- Тихо, - придержал меня за плечи доктор, - обычная инъекция, сейчас вы уснете и поедете в госпиталь. Сопровождающие будут? – оглянулся он на Вика с соседями, уже прощающимися с полицейскими.

- Да-да, - подскочил он, - я буду сопровождать. Только доктор, у Тима проблема, он ничего не помнит.

- Да? – врач даже не сильно удивился, - возможно, амнезия от удара, бывает. Грузим, - кивнул он на меня тем двоим, что пришли с носилками.
Глава 2

Личное дело.
Кайзер-канцелярия Немецкой Объединенной Республики.
Совершенно секретно.
Дитрих фон Эйме.
Звание: Штурм – Майор, Особое подразделение по борьбе с терроризмом.
Должность: Руководитель подразделения.
Возраст: 30 лет.
Национальность: истинный ариец (генетическое соответствие 98%)
Происхождение: высшая аристократия, отец – Гюнтер фон Эйме, мать – Ева фон Эйме (урожденная фон Готлих).
Образование и служба: с 5 до 16 лет – Первый Берлинский Интернат под покровительством Кайзера. Окончен с отличием. С 16 до 22 лет – Главная Военная Академия Республики при Генеральном Штабе Армии, окончена досрочно с отличием. С 22 лет и по настоящее время – служба в Особом подразделении по борьбе с терроризмом, начиная с должности рядового. Разработка и участие в боевых операциях, в том числе засекреченных (подавление восстания в Африканской Колонии, мятежа Французских коммунистов, разгром террористической группы «Альянс угнетенных рас» - полный перечень в приложении). Отмечен государственными наградами, в том числе орден Кайзера (полный перечень наград в приложении).
Характеристика: отличный аналитик, стратег и тактик. Отличный руководитель. Предан Республике. Честен, педантичен, внимателен к мелочам. С коллегами по работе и подчиненными поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет служебный долг. В порочащих связях не замечен. Беспощаден к врагам Республики.
Семейное положение: холост, детей нет.

Дитрих злился. Почти все приложенные им усилия - коту под хвост. Он даже представил себе супругу Кайзера Адольфа, подругу Mutter* еще по закрытому интернату для девочек (только дочери высших аристократов), рассказывающую о его новом назначении.

- Ева, я прекрасно понимаю, что мальчик мечтает о дипломатии, но подумай сама, он же так молод, а там такие зубры, его же затопчут, - Дитрих представил, как она кривит и поджимает тонкие губы, - я не говорю, что мальчик глуп, он очень умен, Ева. Он просто очень молод, для дипломатии – непозволительно молод. И Дитрих не женат. Это непозволительно для дипломата.

Брунхильда фон Кёниг, верная супруга Кайзера, женщина умная и осторожная, приведшая к власти своего супруга, в общем-то, была права. Кому, как не ей, знать обо всех интригах, назначениях и сплетнях при Дворе и умело лоббировать интересы высшей аристократии. В этой паре Кайзер был мечом, неумолимым и беспощадным, а его супруга – рукой, направляющей смертельное оружие. Эта рука, вернее, силы, стоящие за Брунхильдой, и привели Кайзера к власти, совершив переворот. Конечно, Кайзер был не единственным кандидатом, но поддержка высшей аристократии, заигрывающей с народом, и аристократией обедневшей и не слишком родовитой, сыграла свою роль, и его признали его удачной кандидатурой. Умная Брунгильда всегда держалась в тени супруга, но ближайшее окружение, в том числе, и мать Дитриха, прекрасно понимали истинное положение вещей.

Брунхильда была права, с этим Дитрих поспорить не мог. Для серьезной службы в Дипломатическом корпусе он был слишком молод и неопытен, да и приличные должности, даже во враждебных Канадо-Американских Коммунистических Штатах были заняты. Не назначать же его, Штурм-майора, героя и высшего аристократа, каким-нибудь рядовым сотрудником? Это было бы расценено как оскорбление, и Брунхильда оказалась в незавидном положении после звонка подруги и ее просьбы. Узнав о последнем ранении Дитриха, Mutter разъярилась не на шутку и потребовала отставки сына и единственного наследника или его перевода на новую должность, подключила все свои связи и позвонила Брунхильде впервые за все годы дружбы с просьбой.

Супруга Кайзера имела свои виды на сына подруги и намекнула о браке. За Дитриха она готова была выдать свою дочь, выгодно пристроив любимую Хильду за перспективного аристократа, в целом, умного и очень приличного молодого человека. При таком раскладе и сам Дитрих мог в будущем претендовать на многое. Давние подруги прекрасно поняли друг друга и пришли к согласию, и теперь одна настраивала сына на брак, а вторая присматривала ему достойную должность. Договор между семьями был выгоден всем, кроме Дитриха, который в этом случае лишался даже малейшего шанса на возможность дипломатической службы да и на свободу в принципе. Семейка Канцлера будет держать зятя рядом не только на коротком поводке, но и намордник оденет, если понадобится.

Звонившая Mutter радостно оповестила Дитриха о грядущих перспективах и о новом назначении, которое он и получил через день после разговора давних подруг. Теперь же он был в ярости, но отказаться от должности не мог.

- Дитрих, - вручая назначение, сказал ему сам Кайзер, вызвав на аудиенцию (практически неслыханное дело), - Империи нужен твой опыт, знания и верность. Russland – вечная наша головная боль, и только ты сможешь навести порядок на этой территории. Militärstatthalter ** - ответственная должность и вполне тебе по силам, мой мальчик. Гражданское командование не справляется с ситуацией, военный гарнизон не справляется с ситуацией, но у нас там есть перспективные научные проекты. Проведешь полную проверку всей деятельности и будешь курировать военных, полицию и науку. Поверь мне, даже дипломатам до ухищрений руководства этой территории очень далеко, - засмеялся он.

Дитрих ожидал какой-нибудь гадости, но эта была сильнее даже его смелых фантазий.

***

Russland, завоеванная Империей уже почти сто пятьдесят лет, до сих пор оставалась опасной территорией. Это не мешало превратить Moskauer Region *** в огромный центр развлечений, зачастую нелегальных, опасных и порицаемых обществом. Казино и публичные дома всех мастей, наркоманские притоны от совсем убогих и до очень респектабельных, в которых в комфорте принять дозу могли состоятельные господа. Все, что только можно придумать, все было в Столице Russland. За индустрией развлечений тянулась преступность, опутавшая сетью весь регион.

Выбор Moskau для подобных целей был вполне оправдан. Ну не в чопорной же Европе устраивать вертеп? А так – час лета от Столицы, и ты в Moskau, огромном развлекательном центре, где сменилось уже несколько поколений после оккупации, и дети воспитаны на идеалах Империи, в безграничной, слепой вере в Кайзера и в превосходство арийской расы. Несколько поколений покорных рабов, которым с детства внушали эти истины, ставшие для них непреложными. И не просто внушали, жесткая политика отбора и воспитания в государственных интернатах дала свои плоды. Население было лояльно к господствующей расе. Выпускники интернатов пополняли публичные дома, скупаемые массово и довольно дешево, были красивы, покорны и непритязательны. Тем, кому повезло больше, и их интеллект был на должном уровне, удавалось окончить учебные заведения и работать уже в обслуге или на незначительных должностях. Но были еще и такие, кто подавал большие надежды, кого имперские службы выявляли и обучали, талантливые ученые, работающие на благо Империи. Их было достаточно для того, чтобы в самом регионе активно развивать науку, построив закрытые центры для реализации различных проектов.

Дитриху вменялось руководство над военными и безумными учеными, а кроме этого, еще и проверка гражданских властей. В этом регионе – заведомо провальная миссия. Зато потом можно спасти его репутацию, женить Дитриха на Хильде и оставить в Столице, сходить с ума от скуки и навязанного брака. Отвратительная перспектива.

Дитрих сжал пальцами ручку и отбросил сломанный прибор. Набрал вызов Мишеля Данти:
- Штурм-лейтенант, зайди и Эрлиха прихвати.

Два его заместителя – боевик Мишель и аналитик Эрлих. Простолюдины, приближенные за свои способности, преданные ему как собаки. Псы Дитриха, как с завистью отзывались о них армейцы. Франко-итальянец Мишель, приближенный после провала операции, грозившим ему в лучшем случае отставкой, сорокалетний, грузный, низкорослый, с мясистым носом и черными, глубоко посаженными глазами и высокий, худой Эрлих, сутулый и длинноносый. Внешне – абсолютные противоположности, удивительно сработавшиеся вместе. Дитрих вытащил Мишеля из-под следствия. Проваливший захват пограничной деревни, но спасший своих людей, он готовился к худшему, но Дитрих помог ему выкрутиться, и штурм-лейтенант теперь мог содержать жену и детей, а Эрлих, вечно голодный студент, принятый секретарем из жалости и по просьбе одного из друзей отца, оказался просто находкой. Хитрый, изворотливый, умный и преданный – Эрлих Шварц, личный помощник Дитриха.

Двое вошли, предварительно постучав, и уселись напротив штурм-майора.

- Вы уже в курсе? – нейтральное начало серьезного разговора, хотя уж они-то – точно в курсе.

Два кивка.

- Хорошо, Эрлих, озаботьтесь документами и подбором команды для проверки. Срок – три дня. Данти, безопасность - ваша задача, команду комплектуете вы. Через три дня должны быть оформлены переводы сотрудников в Russland. Анализ нынешней ситуации я жду через двое суток.

Снова дружный кивок. Мы знали, что лишние разговоры в этих стенах опасны. Прослушка стоит везде, и, даже зачищая кабинет два раза в день, гарантии конфиденциальности нет. Но задание дано и понято. Все документы Эрлих сдаст в архив, сняв копии с особо важных для страховки, а анализ региона будет у меня через двое суток. Со всеми выкладками и характеристиками. Мишель сформирует отряд боевиков для охраны, на него в этом можно положиться с закрытыми глазами.

- Не смею задерживать.

Эти двое понимают, в какую ситуацию я попал, и сделают максимум возможного для решения проблемы. Им тоже не хочется лишиться всего, и мы все трое это понимаем. И не сдадимся, это уже дело чести.


* Mutter – мать.
** Militärstatthalter – военный наместник
*** Moskauer Region – Московский регион